Татьяна Кожевникова переехала из Казахстана в Лондон, открыла ателье — и вошла в список Forbes. Как?

Татьяна Кожевникова из Казахстана — самая яркая участница списка перспективных европейских предпринимателей младше 30 лет по версии Forbes. Она жила вместе с мужем в Лондоне, строила карьеру в фармацевтической индустрии, а потом уволилась и вложила все сбережения в бизнес, которым в Англии традиционно занимаются только мужчины.

Неподалеку от Сэвил-Роу, где столетиями работают магазины самых дорогих английских портных, Кожевникова открыла собственное ателье. Отсутствие опыта и связей не помешали ей преуспеть. Скорее, наоборот: новичкам проще решиться на эксперименты. Например, в отличие от именитых соседей, Artefact London Кожевниковой вместо закройщиков использует лазеры.

От увольнения, против которого выступали все родственники и знакомые, до включения в престижный список прошел всего год. Предпринимательница рассказала, как выглядело это время и что она будет делать дальше.

Поздравляю! Как вы сами, рады?

Татьяна Кожевникова: Я, конечно, очень рада, мне очень приятно. У меня сейчас в голове столько проблем, поэтому когда я получила е-mail от Forbes, я просто не поверила своим глазам. Как раз ехала тогда в такси из аэропорта, проверяла почту, открыла е-mail — а там письмо от Forbes c приглашением на вечеринку в Лондоне для победителей. Я такая: стоп, что происходит?

Вы слышали что-нибудь о других предпринимателях, которые попали в список?

Т.К.: В основном об актерах и музыкантах. Вот Ray Blk, английская музыкальная звезда, мне очень нравится. Мне кажется, русских ребят если и видела, то мельком. Было столько народу! И очень много алкоголя. (Смеется.)

Голова утром болела?

Т.К.: Ну, на следующее утро я снова вышла на работу и, если честно, вообще обо всём забыла. Сегодня вот беру на полдня выходной — работаю удаленно, а дальше еду по делам. Ведь мой режим под клиентов подстроен: если надо — приезжаю в офис к восьми утра или в воскресенье.

Хотите сказать, вы до сих пор с каждым клиентом работаете персонально?

Т.К.: На данном этапе я не готова это кому-то передать. Слишком важный для меня момент.

Forbes ваш бизнес заинтересовал в том числе тем, что при пошиве костюмов вы используете лазерные технологии. Звучит так, будто вы стоите над человеком с лазером, что-то вырезаете на его костюме, а он еле дышит, боится, что у вас рука дрогнет. Можете мне, человеку, который последний раз надевал костюм на школьную линейку в четвертом классе, объяснить, зачем вам лазеры и как вообще это работает?

Т.К.: Ну смотрите. Если вы идете к обычному портному, он берет сантиметр и начинает замерять, так? Через пять-шесть недель вы приходите на примерку, где этот костюм разбирают и под вас опять переделывают. С первого раза правильно снять мерки сантиметром очень-очень тяжело. Есть такое понятие… Как же перевести это на русский? Баланс пиджака! Например, если человек немножко сутулится, то неважно, какие у него мерки — пиджак всё равно сядет плохо. Тут нужно менять наклоны углов: изгиба в спине, изгиба плеч и всё прочее.

То есть сантиметр вы в руках держали давно?

Т.К.: Нет-нет, смотрите. В ателье я храню пиджаки и брюки всех размеров, они все каталогизированы в электронной системе. «Пиджак 42 размера, длина рукава — такая-то, наклон угла плеч — такой-то». Я пиджак на человека надеваю, беру иголочки и говорю: «Я подколола 2 см с каждой стороны, думаю, на вас так смотрится хорошо». И человек говорит: «Да, я с вами согласен». Или: «Нет, давайте уберем 2,5 см, а не 2».

Получается, вы снимаете эти мерки, заносите их в систему, а дальше система делает лекала самостоятельно?

Т.К.: Да, дальше в системе формируются лекала, которые потом на производстве в Португалии вырезает лазер. А отшивается всё почти по классической технологии. Вместе с доставкой в Лондон процесс занимает 3,5 – 4 недели. Иногда даже две. Если пойдете на Сэвил-Роу (улица в Лондоне, где находятся самые престижные и дорогие ателье — прим. ред.), то между примерками и результатом пройдет до пяти месяцев.

«Лазерные» костюмы, наверное, должны стоить очень и очень дорого…

Т.К.: Мои поставщики берут недешево, да. Но разброс цен в Лондоне в принципе очень большой. От 500 фунтов за ужасное качество пиджака, которое даже индивидуальным пошивом назвать нельзя. Если вы идете на Сэвил-Роу, то цены там начинаются от 4500 фунтов за костюм. Это очень дорого! Причем шьют они часто в Азии: в Непале, в Китае.

А что вы можете предложить клиентам?

Т.К.: У меня другие цены: индивидуальный пошив — от 770 фунтов. В основном портные держат магазины на первом этаже. Но на самом деле, перед тем как что-то купить, люди сначала смотрят это что-то в Интернете. Я сделала ставку на хороший сайт и раскрутку в Instagram. А ателье сняла на втором этаже и сильно сэкономила.

В принципе, клиенту неважно, на первом ты этаже, на втором или на десятом, если ему удобно добраться до тебя. А ему удобно — мой офис в самом центре Лондона. В общем, локация — первое, что меня отличает. Ну а потом появился лазер. Но его сегодня использую не только я.

Почему тогда Forbes выделил именно вас?

Т.К.: Я много об этом думала. Мне кажется, дело в том, что в Англии индустрия ателье считается вымирающей. Молодежь сегодня не идет в индивидуальный пошив, она покупает костюмы в Hugo Boss. В индустрии ателье одни мужчины, большинству — за 50. У них отвратительные сайты, отвратительные ателье, у них безумно дорого! Они шьют на старых мужиков (смеется)!

Как вообще вы стали делать бизнес?

Т.К.: Я родилась в Казахстане. Когда закончила школу, поехала учиться по обмену в Китай. Но мой молодой человек, мой нынешний муж, учился в Лондоне, и быть порознь мы не хотели. Я переехала в Лондон и начала изучать бизнес, финансы, испанский. Потом четыре года работала в фармацевтической компании в мужском коллективе. Я вам рассказывала, как это было. А потом открыла свое дело. Мне тогда исполнилось… Так, я 89-го года... Значит, 27.

Но почему костюмы?

Т.К.: А я вообще обожаю формальную одежду, пиджаки, костюмы, люблю носить их сама, люблю, когда их носят мужчины. К тому же, на протяжении многих лет мы с мужем не могли подобрать ему костюм. Мы много покупали в ритейле, но всегда это было муторно и результат был какой-то... отвратительный. Покрой очень устаревший, ткани… Взять хотя бы бренды: Corneliani, Hugo Boss, Brioni. В их магазинах можно поменять длину рукава или всего пиджака — и на этом всё. У больших брендов очень примитивная подстройка лекал под человека. Я поняла, что можно сделать лучше.

Вы просто пришли и сказали родным: а почему бы мне этим не заняться?

Т.К.: Когда я друзьям сказала, что хочу открыть ателье, на меня посмотрели как на идиотку полную. Кто сейчас ходит в ателье? Понятное дело, никто не ходит. Ведут ателье старые мужики — кто туда захочет пойти?! Даже муж был против. Говорю ему: ну посмотри на рынок, ты же сам видишь, какая там проблема, почему нет?

Муж не был рад, что я вкладывала такие большие деньги (Кожевникова инвестировала в Artefact London 75 000 фунтов — прим. ред.). Что ухожу с работы. Сейчас он очень рад, конечно, что я это сделала, но первой его реакцией было: «Да ты с ума сошла! Сэвил-Роу существует 200 с лишним лет не просто так! Тут такие портные, у них такой опыт, а ты кто такая?».

Сначала вы совмещали бизнес с работой. В какой момент решили, что пора увольняться?

Т.К.: Несколько месяцев я жила без выходных. В какой-то момент поняла, что абсолютно не справляюсь, имея полноценную работу, а ночью и на выходных работая на себя. Пришлось позвонить менеджеру, который на тот момент находился в Германии, и сказать, что закончу все срочные дела, но на этом всё — больше не могу.

Что чувствуешь, когда меняешь хорошо оплачиваемую перспективную работу на свой бизнес и при этом даже близкие не особо верят, что затея выгорит?

Т.К.: Очень страшно было, скажу честно. Родители сказали: ОК, в идею мы не верим, но верим в тебя. Они помогли мне финансово — дали 45 000 фунтов. И еще я вложила 30 000, которые накопила за четыре года работы в фармацевтике. Потратила все сбережения, но мыслила так: если не попробую, потом всю жизнь буду думать, почему не попробовала. Может, я потеряю все деньги — хорошо, но это будет очень важный урок. А найти новую работу всегда можно.

Что было самым сложным поначалу?

Т.К.: Мне нужно было много всего выучить. Я пошла сразу на курсы шитья: даже если за меня кроит лазер и шьют профессионалы, я всё равно должна понимать, как это работает. В Казахстане мама учила меня шить, так что это была не самая большая проблема.

Гораздо хуже было с поставщиками. Все они смотрели на меня как на безумную, не воспринимали всерьез. Чтобы начать работу, я должна была заполучить у них книги с образцами тканей, а эти образцы им достаточно дорого обходятся. Никто не хотел отдавать образцы даже за деньги. Я предлагала залог за товары — никто не соглашался.

Как вы их переубедили?

Т.К.: Я им названивала, написывала! Потом, когда офис был уже готов, я всех их приглашала к себе, там продолжала разговор: вот мое ателье, вот мой сайт — давайте работать.

Помните первого клиента?

Т.К.: Будете смеяться, но вчера как раз получила от него e-mail!

С поздравлениями?

Т.К.: Нет, не с поздравлениями, я не думаю, что он видел статью в Forbes. Самый первый клиент у меня заказал пальто. Через пару недель после того как он его получил, написал, что ему делают столько комплиментов, что он подумывает взять еще и костюм. Мы обменялись фотографиями с тканями и фасонами. И вот вчера написал: «Очень красивые ткани, в феврале приду за костюмом».

А как вы его нашли? Вернее, как он нашел вас? Это просто человек с улицы?

Т.К.: За две недели до того, как он ко мне пришел, я открыла Instagram-страничку и выставила образцы костюмов и пальто туда. Он увидел и написал мне.

А когда вы совершили первую ошибку? Было такое, что хотелось всё бросить?

Т.К.: Было, скажу честно, и не один раз. Когда в воскресенье днем вместо того, чтобы отдыхать, ты копаешься со счетами или на письма отвечаешь, думаешь: ну зачем? Или когда в час ночи ты не можешь спать, потому что у тебя свадебный заказ и ты переживаешь: а вдруг доставка задержится, мало ли что? У меня была ситуация, когда украли четыре заказа. Дорогущую доставку!

Что значит — украли?

Т.К.: В процессе доставки украли. В общем, вместо того, чтобы доставить коробки туда, куда я попросила, компания доставила их мне домой и оставила снаружи моей квартиры. Огромными буквами на всех коробках было написано High quality textiles, то есть «высококачественные изделия». Это же всё равно что написать на коробке «Возьми меня, я очень дорого стою!». Конечно, кто-то их забрал.

Что же вы потом делали? Это уже были готовые костюмы?

Т.К.: Да, это были готовые пошитые костюмы из очень дорогой ткани. Вы не представляете, как я рыдала! Перед тем как позвонить клиентам, я сидела, глядела на свой мобильник и думала, что просто не могу нажать кнопку звонка и сказать: «Ваш костюм украли». У меня просто рука не поднималась это сделать.

В итоге этих клиентов вы потеряли...

Т.К.: Нет! Мне очень повезло, все эти клиенты отнеслись с пониманием. Я сразу позвонила в Португалию, они бросили все заказы и вместо четырех недель сделали за две.

Какое будущее у вашего бизнеса?

Т.К.: Хочу развивать его по франшизе.

Но вы же сказали, что с трудом делегируете полномочия.

Т.К.: Да, на каждого клиента в первую встречу я трачу два-три часа, узнавая про него всё: какие у него цели, какая работа, как мне нужно его одеть. И клиенты ко мне возвращаются именно благодаря этому вниманию. Наемному работнику я не могу это доверить. Но фрайчази — это уже не наемный менеджер, это другой бизнесмен. Он ведет свой бизнес, используя мои налаженные связи, мою рекламу.

Где будете искать франчайзи?

Т.К.: Знаете, я хочу в каждом большом городе Европы открыть по одному ателье.

С какого начнете?

Т.К.: С Вены, например. В принципе, без разницы. Где найду хороших партнеров, с которыми у нас одинаковое видение, там и открою.

Про Россию не думали?

Т.К.: Знаете, мне уже приходили вопросы, чтобы открыться в России, но я отказалась, потому что несколько первых франшиз всё-таки должны быть в Европе.

И еще я сделаю свое ателье первым в мире, которое будет принимать к оплате криптовалюты. Буквально со следующего месяца. Многие клиенты говорят, что вкладываются в них. Я принимаю American Express, принимаю VISA. Раз клиентам удобно, буду принимать и криптовалюту. Понимаю, что это рискованно. Но бизнес — это вообще большой риск.

Я правильно понимаю, что в целом бизнес встал на ноги и приносит прибыль?

Т.К.: В краткосрочной перспективе ателье окупает себя из месяца в месяц и приносит доход. Но я не вернула все свои вложения. Например, вчера была на курсе по психологии в бизнесе, он был очень дорогостоящий. Всё это я считаю вложениями в Artefact London.

Через полгода после открытия ваша выручка была примерно 15 000 фунтов в месяц. Сейчас ведь больше?

Т.К.: Больше не хочу афишировать эти данные. Но да, прирост — большой.

Вы написали для нас колонку о том, как тяжело женщине делать бизнес в мужской сфере. Стало проще с тех пор?

Т.К.: От многих женщин я слышу, что им тяжелее, но… Как это по-русски... В общем, думаю, если бы вместо меня в аналогичной ситуации был молодой парень, который пришел бы к поставщикам и сказал: «Я работаю в фармацевтике, но хочу открыть свое ателье», — к нему, наверное, тоже отнеслись бы скептически, понимаете? Для меня, по крайней мере, эта проблема остро уже не стоит.

Может быть, вы слышали о недавнем скандале с основательницей журнала Buro 24/7 Мирославой Думой и дизайнером Ульяной Сергеенко?

Т.К.: Нет. А что произошло?

Сергеенко прислала Думе приглашение на свой показ в Париже с шуточной подписью “To my niggas in Paris”. Дума выложила фото в Instagram. Скандал вышел большой. Наоми Кэмпбелл публично оскорбилась...

Т.К.: О боже!

...Думу попросили из совета директоров англоязычного издания The Tot, который она возглавляла. В связи с этим такой вопрос: как человеку из бывшего СССР, у которого, очевидно, особая ментальность, не опростоволоситься на Западе?

Т.К.: Вы знаете, когда я только приехала в Англию, мне было очень тяжело здесь общаться, потому что мы, русские, очень прямые: что думаем, то и говорим. Я сама всегда с клиентами говорю прямо. Когда ко мне приходит человек со светлым оттенком кожи и говорит, что хочет серый костюм, я отвечаю: «Нет, он вас состарит». Людям нужна правда, я считаю. Но иногда это приносило проблемы.

Например?

Т.К.: Во время работы в группах в университете я всех очень сильно критиковала. Мне надо было сказать: а давай мы вместе подумаем, как нам это изменить? А я говорила: мне не нравится, иди переделывай! Уже работая в компании, на встрече с менеджерами или директорами я могла сказать: «Я с вами не согласна, делать мы так не будем, хотите — делайте без меня…». Если человек х**во сделал работу, надо это до него донести!

То есть если у клиента животик висит над ремнем в его костюме, но при этом он хочет сшить у вас такой же...

Т.К.: Я ему скажу нет! Я как-то снимала мерки с одного клиента-американца. Ему всё время было «тесно». Я понемногу увеличивала объем: американцы любят такой квадратный фасон. Он всё просил и просил добавить, пока это не стало просто некрасиво. И в какой-то момент я просто говорю: «А чего вы ко мне пришли тогда?». С улыбкой, конечно. Я могла сделать его квадратным, но я не хочу! Не хочу, чтобы на нем была бирка с названием моей компании. И не стала.

И как клиент отреагировал?

Т.К.: Поблагодарил меня за открытость и ушел.

Не думаете, что со временем станете мягче?

Т.К.: Так это я уже стала.

Источник: «Секрет Фирмы».