Измени себя не насмерть

Среди стандартно-дурацких комментариев в сети есть такой,  когда на сообщение о любом событии пишут «у меня от этого брат умер» или помягче, если кто суеверный, «я знал чувака, который от этого умер». Сообщение может быть каким угодно,  «я женился», «съел банку зелёного горошка», «прочитал "Теорию эволюции"» — ответ однотипный, и почему-то выходит смешно. 

И хотя я не люблю побитых молью шуток, иногда бывает сложно удержаться от такой реплики, потому что я действительно знала чуваков, которые умерли от «этого». Тролль включается, когда я встречаю прекрасные мотивирующие посты на тему «срочно измени себя!»

Стань энергичным, позитивным, подвижным! Немедленно займись спортом, пойди на танцы, заведи миллион друзей! Превратись в другого человека, коротко говоря, выпрыгни из своей шкуры и примерь чужую!

Но, ребята, я действительно знала людей, которые от этого умерли или стали чувствовать себя гораздо хуже.

Помню, например, одного интроверта, который ужасно хотел быть душой компании. То, что общение отнимает у него силы, казалось ему признаком собственной неполноценности, которую можно проработать и исправить. Некоторые привычки действительно поддаются корректировке, но он слишком круто за себя взялся. Пару раз в неделю решал начать новую жизнь, с вечера назначал полдюжины встреч и с утра просыпался уже несчастным. Но пересиливал себя, бежал на первую, вторую, а потом  вдруг тормозил, зависал, опаздывал, динамил последних в списке. День заканчивал разбитым, с огромным чувством вины и ощущением хронической неудачи. При этом был уверен, что всё дело в недостатке энергии, которую следовало поднимать ноотропами... лёгкими стимуляторами... амфетамином.... Ну, в общем, он действительно от этого умер. Загнался и нечаянно разрушил своё тело. Можно списать всё на наркотики, но он не был зависимым - он просто очень хотел стать не тем, кем был. 

Я знала человека, который в кризисе среднего возраста решил сделаться брутальным мужиком с большой буквы эм. Когда из зеркала на тебя смотрит кто-то лысенький, толстенький и кроткий, ужасно хочется резких и ярких перемен. Среди признаков крутости у него на первом месте была черная тачка. Никогда не водил, а тут сдал на права и купил прелестный быстрый автомобиль, начал гонять по ночам, воображая себя одним из тех отчаянных героев Ремарка, что носились  на древних Ситроенах. Финал, я думаю, можно не разъяснять. Наверное, это действительно было круто — перевернуться, лететь, гореть.

Были и менее фатальные истории, когда люди надрывались, слишком увлёкшись спортом. Ролики обещают абсолютно любому ошеломляющий результат за тридцать дней. Многие действительно очень удивляются, когда, натаскавшись железа, внезапно обретают отличный новенький геморрой или больную спину. Бег и танцы, это огромная нагрузка на ноги, суставы не всегда готовы поддержать ваше припадочное стремление к переменам. Для некоторых спортзал остаётся каторгой, сколько ни бейся, не вырабатывается у них эндорфинов от нагрузок, а на одной голой мотивации можно легко повредить себя — не понимаешь, когда нужно остановиться, если тебе противно и тяжело всё время.

И даже тем, кто  ничего  не сломает и не потеряет,  предстоит огромный стресс, если  задуманное обновление идёт вразрез с их природой. Ну не нравится вам много часов общаться с незнакомыми людьми, но вы всё-таки пошли на холодные продажи, потому что «готовы много работать и добиваться успеха». Но не могу вообразить размер зарплаты, компенсирующей глухую чёрную тоску, которая будет наваливаться  раз за разом, когда придётся брать трубку и звонить непонятно кому. Вы надеетесь, что развиваете в себе новые деловые качества, но есть вероятность, что вы просто  отравляете свою единственную жизнь.

Разумеется, легко перепутать инертность и лень с психической и физической неспособностью к определённым действиям. Кое-что в самом деле получается «через не хочу», а с чем-то не справиться, как себя ни насилуй. Индикатором здесь, пожалуй, служит то самое чувство глубокой тоски. Если постоянно невыносимо или страшно, азарт всё не приходит, цели не становятся ближе, — может, ну его?

 ...А то смотрите, ведь я знала чувака, который от этого умер.